Вестник Томского государственного университета. Филология. 2021. № 74 УДК 811.161.1’373 DOI: 10.17223/19986645/74/3 А.В. Зеленин, Д.В. Руднев «ЧТО ЗНАЧИТ ЭТОТ ФОН»: ИСТОРИЯ ГРАММАТИКАЛИЗАЦИИ ПРЕДЛОЖНО-ПАДЕЖНОЙ ФОРМЫ НА ФОНЕ Представлена история возникновения в русском языке и этапы грамматикализа- ции предложно-падежной группы «на фоне». Анализируются языковые механизмы развития на основе ее исходного выделительного значения сравнительно- сопоставительного и впоследствии значения обусловленности. Устанавливается связь семантико-грамматических сдвигов с влиянием французской модели «sur un fond», с трансформацией тема-рематической структуры русского предложения, а также со стилистическими изменениями в русском языке. Ключевые слова: служебные слова, предложно-падежная форма, опредложивание, грамматикализация, производный предлог Введение В 1850 г. критик «Северной пчелы», скрывавшийся за инициалами Ф. Б., разбирая язык «Отечественных записок», писал: «Жаль, что почтен- ный и ученый автор изучал язык русский по новой грамоте, которой пред- ставитель журнал так называемые “Отечественные записки”! Неужели по- чтенный автор не нашел в русском языке слов для выражения своих мыс- лей? Читаем: ”От этого изображения, служащего фоном в его картине?” Что значит этот фон?» [1. С. 971] (см. также [2. С. 128]). Однако русский язык не только не отверг этого слова, быстро распро- странившегося во второй половине XIX в., но и оказался благоприятной средой для его дальнейшего семантического и грамматического развития, итогом чего явилось формирование предложного выражения (предложной единицы, функционального аналога предлога) на фоне. Хотя предложное выражение на фоне встречалось уже в конце XIX – начале XX в., широкое распространение оно получило именно в современ- ном русском языке, особенно в языке СМИ. Среди исследователей нет единства мнений относительно лингвистическо- го статуса предложного выражения на фоне: одни видят в этой словоформе грамматикализованную конструкцию, другие отказывают ей в этом статусе (см., например, работу [3]). Не упомянуто это сочетание и в обширной статье Е.Н. Виноградовой и Л.П. Клобуковой [4]; предложно-падежная группа не выделена как фразеологизированная конструкция, а инкорпорирована внутрь значения ‘обстановка, среда, окружение, в котором что-л. находится или что- л. происходит’ в современном толковом словаре [5. С. 1428]. Цель статьи – описать историю грамматикализации словоформы на фоне, проследив этапы ее включения в функционально-семантическое макрополе обусловленности. 44 А.В. Зеленин, Д.В. Руднев Задачи статьи: 1) провести историко-семантический анализ существи- тельного фон в русском языке; 2) вскрыть механизмы развития в предлож- но-падежной форме на фоне релятивного значения, категориального для семантики предлогов; 3) выявить динамику и хронологию развития грам- матического значения и включения препозициональной группы в поле обусловленности. 1. История изучения предложно-падежной группы на фоне Актуализация предложно-падежной группы на фоне в публицистиче- ском и научном стилях русского языка в 1980–1990-е гг. и ее функциони- рование как эквивалента предлога привлекли внимание исследователей на рубеже XX–XXI вв. В научно-теоретической литературе одно из первых упоминаний этого комплекса находится в книге В.В. Бабайцевой, которая включила словоформу на фоне в продуктивный класс переходных явлений в лексической группе «явлений природы»: «...обстоятельства обстановки, обозначающие состояние погоды, природы, атмосферы и т. д. <...> грамма- тикализуются для выражения семантики ситуации» [6. С. 430–431]. При описании предложного употребления на фоне словарями обычно отмечается сравнительное и сопутствующее значение, например: «на фоне кого-чего, в знач. предлога с род. п. – в окружении кого-чего-н., при сопут- ствующих обстоятельствах. Отдельные недостатки на фоне общих успе- хов» [7. С. 855]. Предложно-падежная группа на фоне была зафиксирована в аспектном справочнике Т.Ф. Ефремовой в качестве предлога: «предлог с род. пад. 1. Соответствует по значению сл<овосочетанию>: в окружении кого-л. или чего-л. 2. перен. Соответствует по значению сл<овосо- четанию>: при сравнении с кем-л. или с чем-л.» [8. С. 322]. Похожим обра- зом на фоне квалифицировано в словаре наречий и служебных слов рус- ского языка В.В. Бурцевой: «На фоне кого-чего, предлог с род. п. В окру- жении кого-чего-н., при сравнении с кем-чем-н. На фоне своих подруг она отличается необычной красотой. Эти мелочи теряются на фоне твоих успехов» [9. С. 310]. Однако более детальное обследование современных текстов показало, что использование словосочетания на фоне чаще обслу- живает отношения логической обусловленности. В петербургской школе функциональной грамматики отношения обу- словленности рассматриваются как функционально-семантическое поле полицентрического типа, включающее отношения причины, условия, цели, уступки, следствия, мотивации, причем отношения причины занимают особое место [10. С. 67–70]. Обусловленность характеризуется обязатель- ной биситуативностью (т.е. включают две ситуации, находящиеся в отно- шениях логико-смысловой зависимости, семантически такие предложения эквивалентны сложным предложениям). Специализированными способами выражения отношений обусловленности выступают: 1) придаточные пред- ложения; 2) предложно-падежные формы; 3) наречия. К ним примыкает прямое лексическое выражение обусловленности при помощи лексем типа История грамматикализации предложно-падежной формы «на фоне» 45 причина, цель, условие и т.д. [10. С. 28–36]. Неспециализированные сред- ства – бессоюзные сложные предложения, сложносочиненные предложе- ния, осложняющие элементы простого предложения (причастные и дее- причастные обороты, обособленные члены) и нек. др. Жэньчжэ Ли, детально описав предложно-падежную форму на фоне на синхронном материале преимущественно в сопоставительных конструкци- ях, отметил активное развитие у этой словоформы значения обусловленно- сти [11; 12. С. 69–82]. Было выявлено два типа отношений обусловленности: 1) ситуация, вводимая сочетанием на фоне, указывает на причину возникно- вения второй ситуации (Смена руководства почтового ведомства произо- шла на фоне скандала с большим количеством зарубежных посылок, ско- пившихся в московских аэропортах); 2) «сопутствующая усугубляющая си- туация, оказывающая определенное воздействие на вторую ситуацию, воз- никшую позже» (Разрыв ахиллова сухожилия у футболиста произошел на фоне хронического заболевания, которое требовало хирургического лечения) [12. С. 80] (примеры взяты из указанной работы. – А.З., Д.Р.). 2. Формирование синонимического ряда Внешний облик сочетания слова фон однозначно указывает на его французское происхождение: его источником является многозначное французское слово fond (к этому же слову восходят также слова фонд и плафон). В словаре у него выделено три значения: 1) ‘основной цвет, тон, по которому сделан рисунок, узор и т.п.’; 2) ‘задний план картины, рисун- ка и т.п., способствующий выделению основных частей изображения’; 3) перен. ‘общая обстановка, среда, окружение’ [13. Т. 16. Стб. 1466–1467]. Появившись в русском языке, слово вступило в синонимические и се- мантические отношения с другими лексемами, ранее использовавшимися в русском языке в значении ‘основной цвет, тон, по которому сделан рису- нок, узор и т.п.’, – словами земля, грунт, поле – кальками в некоторых спе- цифических значениях (земля, поле) и прямыми лексическими заимствова- ниями (грунт, фон). 2.1. земля Употребление слова земля в колоративном значении известно с начала XVII в.: …кушак, на серебреной земле травы, шолк ал, лазорев, зелен, чор, цена восемь рублев… (Дворцовые разряды, февраль 1614 г. [14. Стб. 17]); 8 знаменъ сотенныхъ: …на первомъ знамени земля черчетая, кругомъ земли поля желтые, на земли кругъ желтой, въ кругу левъ желтой (ДАИ Х. 107. 1682 г.) [15. Т. 5. С. 377]. Поздняя фиксация лексемы земля и узкое, специализированное употреб- ление (геральдика, гербовники, описание фактуры ткани) – явное свидетель- ство заимствования. Источником является польск. grunt1 (в свою очередь, из 1 В русском языке использовалась и другая калька польского grunt ‘почва’ [16. С. 290], однако мы ее не рассматриваем как выходящую за рамки анализа изучае- мой группы лексем. 46 А.В. Зеленин, Д.В. Руднев нем. Grund); в польском языке (как и в немецком) это слово было много- значным, его синонимы (в разных контекстах) – ziemia ‘земля’, teren ‘уча- сток, область’, kraina ‘земля, почва’, podłoże ‘подкладка, подложка, земля, почва, грунт’, dno ‘дно, земля, грунт’, ląd ‘суша, территория; материк’, одна- ко в сфере геральдики, живописи, рисунка для передачи значения ‘основа, основной цвет, подложка (герба, щита)’ обычно употреблялись словосочета- ния grunt, dno, tło tarczy, herbu [17. Т. 2. С. 1107] (польск. tło ‘фон, земля; подоплека’, tarcza ‘щит’, herb ‘герб’). Таким образом, лексема земля, по- явившаяся в русском языке в начале XVII в. в жанрово и тематически огра- ниченных текстах, явная лексико-семантическая калька. В языке XVIII в. она продолжала употребляться как в текстах по ге- ральдике (их появилось чрезвычайно много в связи с геральдическим «бу- мом» в социальной жизни формирующейся европеизированной русской аристократии), так и в других калькированных значениях в некоторых названиях краски: кельнская земля, галмейская земля, для обозначения до- минирующего фона тканей: штоф по красной земле с золотыми травами; белой цвет <...> обыкновенно за землю для других цветов служит; барха- ты пестрые – цветов ярких по земле лиловой, темнозеленой, пунцовой, или амарантовой [18. Т. 8. С. 171]. С появлением в русском языке галлицизма фон лексема земля, как бо- лее узуальная, еще некоторое время составляла конкуренцию новому за- имствованию; в следующем примере характерно использование приема лексической синонимизации семантически равных лексем: Определение цвета, разумеется, относилось к земле (или фону), по которому могли быть и всегда бывали украшения из поливы других цветов [19. С. 41]. В современных толковых словарях употребление слова земля в этом зна- чении не фиксируется. 2.2. поле Лексема поле представляет собой лексико-семантическую кальку с польск. pole, проникшую в русский язык в конце XVI – начале XVII в. в качестве одного из новых значений. Это значение ‘узкая полоса на краю листа, полотнища, иконы и т. п., не занятая текстом или основным изобра- жением’ использовалось в посольских донесениях, в приходно-расходных книгах монастырей по описи церковной утвари, в описании геральдиче- ских предметов: в той же грамоте… на поле приписано о Шевкале князе (Посольство Жир.-Засекина. 2. 1599 г.); около образа обложено жем- чюгомъ... в откосинахъ на полях 74 камени розных… а по полямъ на уг- лахъ 4 евангелисты, а на исподнемъ поле Дмитрей Селунский (Кн. пер. Ипат. м. 1. 1595 г.) [15. Т. 16. С. 206]. В польском языке синонимизация лексем pole, grunt, dno, tło была тема- тически обусловленной и семантически привязанной к геральдическим, церковно-религиозным, живописным изображениям: pole – «5) = herbowe: grunt, dno, tło: W herbach Polskich pól czerwonych najwięcej ‘в польских гер- История грамматикализации предложно-падежной формы «на фоне» 47 бах красных полей больше всего’ [17. Т. 2. С. 1107], ср. также польск. dno, tło obraza, malarstwa, chorągwi ‘фон картины, хоругви’. Это использование кальки поле в русском языке проходит через XVIII, XIX и XX вв., что находит отражение в толковых словарях: поле – ‘грунт или полое место, на котором изображается фигура или что иное’ [20. Т. 3. С. 312]. Ср. также толкование данного значения слова поле в словаре Ушакова: «пе- рен. Основной цвет, фон, пространство, на к<ото>ром нанесены узоры, ри- сунки или геральдические изображения [21. Т. 3. С. 513]. Определение значе- ния в БАС дано менее детализированно, менее содержательно-конкретно: ‘ос- нова, на которой нанесен узор, изображение, надпись и т. п.; фон’: Его броня чернее ночи, тяжко вооружение и меч огромен. Голова мавра видна в золо- том поле щита (Марлинский. Роман и Ольга. 3); В зале потолок изображал все небо: по синему полю были насажены звезды из сусального золота (Мам.- Сиб. Три конца. IV. 1) [13. Т. 10. Стб. 956]. Примечательно, что составители словаря Ушакова квалифицировали это значение как переносное, составители БАС – как прямое. Это имеет непосредственное отношение к рассматриваемой теме обособления пред- ложно-падежных конструкций в морфолого-синтаксической парадигме слова: квалификация смыслового сдвига в значении – свидетельство ослабления семантических связей лексико-семантического варианта отно- сительно центральной номинативной семы и возможность будущих более глубоких трансформаций. Преимущественная предложно-падежная соче- таемость – по полю, на поле чего-л. В отличие от слов земля и грунт, которые вышли из употребления уже в XIX в., слово поле использовалось для описания фона и в XX в.: Штаны на докторе – не штаны, а фантастика: по желтому полю цветочки в клетках (И.С. Шмелев. Солнце мертвых. 1923 [22]1); Лиза лежала на кро- вати, опираясь на локти, в домашнем платье с голубыми полосками по синему полю (К. Федин. Первые радости. 1943–1945); Что и говорить, гриб красив. Ярко-красный, с белыми крапинками по красному полю, он украшает черный колорит елового леса, внося прекрасное и нужное глазу разнообразие (Владимир Солоухин. Третья охота. 1967). Для современного узуса употребление слова поле в значении ’фон’ в целом не характерно и, видимо, должно характеризоваться как устареваю- щее или устаревшее. 2.3. грунт В XVIII в. в дополнение к калькированным специальным значениям в структуре слов земля, поле появляется заимствованное через посредство 1 Основная часть цитат взята из Национального корпуса русского языка [22], поэто- му далее ссылка на источник цитаты дается только в том случае, если цитата взята из иного источника. Отсутствие указания означает, что источником является Националь- ный корпус русского языка. 48 А.В. Зеленин, Д.В. Руднев польского языка немецкое слово грунт (Grund): Устьюжская финифть бывает разных цвѣтов... грунт по большой части украшают серебряны- ми цвѣточками (Пут. Леп. III 299) [18. Т. 5. С. 252]. Слово было професси- онально-ограниченным, в «Словаре Академии Российской» лексема грунт в значении ‘фон’ не отмечена, однако она зафиксирована в некоторых дву- язычных словарях второй половины XVIII в.; например, в словаре Норд- стета дано терминологическое двусловное сочетание: «грунт картины. der Grund im Gemählde, le champ de tableau» [23. С. 147]. В другом двуязычном словаре для передачи франц. fond использованы как синонимы неологизм грунт и уже усвоенное новое значение слова поле (более ранняя лексико- семантическая калька из польского): «Le fond du tableau est trop clair. Грунт, поле картины слишком светло» [24. С. 510]. Слово грунт в языковом сознании XVIII в. выступало в терминологиче- ском значении: оно обозначало фрагмент техники живописи или ремесла, связанного со спецификой окрашивания поверхности (зодчество, церков- ная роспись и т. п.), но значение у него было преимущественно професси- онально ограниченным ‘слой краски; поле’, ‘земельный природный состав красного цвета для грунтования’: Белая и красная глина похожая на мер- гель, здесь просто белоглинкою называемая, а красная грунтом и упо- требляется белая на беление печей вместо извести, а красная на краску (Труды Вольного экономического общества. 1765. II: 131) [18. Т. 5. С. 252]. Различие между значениями невелико и обусловлено метонимическими сдвигами, характерными для профессиональной лексики: от общего значе- ния (краска) – к частному (красная краска). Профессиональная квалификация термина фиксируется в словаре Янов- ского (1803): грунт – «3) у живописцев так называется первая краска, ко- торая на какую-либо плоскость наводится; поле картины» [25. С. 647] (курсив наш. – А.З., Д.Р.). Однако глагол-заимствование грунтовать (ср. польск. gruntować из нем. grundieren) в значении ‘класть грунт, первый слой краски’ был известен в русском языке раньше, уже в XVII в., в кругу профессиональной лексики: Въ ту же церковь Сошествия св. духа кормо- вые золотари грунтовали... иконостасъ столярской (Заб. Дом. быт. I. 614. 1685 г.) [15. Т. 4. С. 147]. Употребление слова грунт для обозначения доминирующего, лежащего в основе фона изображения широко использовалось в первой половине XIX в.: Кругом, над каждою колонною, статуя музы или нимфы, руки ис- куснаго скульптора Германа, не резко, но прекрасно отделяющияся на светлом грунте стен [26. С. 81]; Вдали показался какой-то странный ком, как черное пятно на коричневом грунте. Иван Васильевич встрепе- нулся. – Василий Иванович, Василий Иванович! (В.А. Соллогуб. Тарантас. 1845); В белом платье, тонко перехваченном в талии, с наклоненной голо- вой и длинным локоном на плече, она отчетливо обрисовывалась на тем- ном грунте раствореннаго окна (П.М. Пари // Современник. 1850). В середине XIX в. слово грунт для обозначения фона (но уже не названия красной краски) вошло в толковые словари, причем обратим внимание на тол- История грамматикализации предложно-падежной формы «на фоне» 49 кование его родовым термином (гиперонимом) поле: «В рисунках, эстампах и вышиваниях поле, заштрихованное или зашитое около изображения, чтоб вы- казать яснее самое изображение» [20. Т. 1. С. 297–298]. В этой дефиниции яс- но показаны семантически релевантные признаки понятия: ‘составляющий основу всего полотна, поверхности’ (поле), ‘живописное (тканевое) произве- дение’ (рисунок, эстамп, вышивка), ‘что-л. выделенное иным цветом’ (за- штрихованное, зашитое), ‘целевое назначение’ (выказать яснее самое изоб- ражение, т. е. выделить центральную часть изображения). Сильное влияние в России немецкой литературы, философии, литературной критики в первой трети XIX в. способствовало вторичному заимствованию слова грунт, на этот раз в переносном значении из немецкого Grund, Hintergrund ‘ведущий фон повествования, подоплека, основа’ в новом для рус- ского языка значении, отсылающем не к живописному, а к литературному (по- вествовательному) тексту: В них [«Письмах из Болгарии»], посреди яркой жи- вописи незнакомых нам людей и природы, сквозь прозрачную ткань легких за- мечаний, ученых изследований, резких выводов и личных отступлений, мелька- ет великое событие войны, развиваются древния воспоминания и при блеске оных – дела и мнения современныя рисуются вдали, на фантастическом грунте разсказа (Предисловие к «Письмам из Болгарии» В.Г. Теплякова. 1833); Впрочем, само собою разумеется, что история древней образованно- сти России является не на первом плане его изложения: она, по его же выра- жению, только необходимый грунт его картины (И.В. Киреевский. Публич- ные лекции профессора Шевырева об истории русской словесности, преиму- щественно древней. Письмо в Белев. 1845). Словосочетания грунт рассказа, грунт картины (повествования) – кальки нем. der Grund der Anstellung, Beschreibund. Употребление «художественного» значения слова грунт во второй по- ловине XIX в. встречается реже, причем преимущественно в нарративных описаниях памятников архитектуры (дневники путешествий, путевые за- метки) и является скорее всего семантической калькой нем. Hintergrund ‘задний план; задник’1: …все лица картины – волхвы, их прислуга, святой Иосиф оставались в тени и терялись в прозрачном полумраке грунта, между тем как Богоматерь и Святой младенец выдавались и выступали вперед, облитые светом и блеском (Е.П. Ростопчина. Палаццо Форли. 1854); То из-за угла какого-нибудь пиластра виднелась колоссальная дуга главного прохода, черная и как бы отрезанная на ярком грунте пустого пространства, образуемого куполом; то выдвигался какой-либо памятник одной частью своей, словно оторвавшейся от общего целого; то откры- вался вкось балдахин Бернини в темном освещении, а за ним вдали угол папской кафедры, озаренной светлым лучом из окна (П.В. Анненков. Ли- тературные воспоминания. 1882). Это значение осталось периферийным для русского языка. 1 Ср. также употребление слова грунт в словаре Эртеля (1841) в узком театральном значении: lе fond dе lа scene ‘грунт, задняя часть сцены’ [27. С. 431]. 50 А.В. Зеленин, Д.В. Руднев 3. Расширение синонимического ряда: фон 3.1. Начальный этап Хотя в переводных двуязычных словарях XVIII в. уже упоминалось франц. fond, оно переводилось на русский язык полонизмом (этимологически – гер- манизмом) грунт. Французская лексема оказалась заимствованной в русский язык дважды: впервые как варваризм (английская реалия) в начале XVIII в. в экономическом значении в письме князя Б.И. Курагина: А о нахождении фон- да, с чего стерлингов аглинских сыскать, еще есть не малая трудность (письмо Б.И. Куракина А.А. Матвееву. 01.12.1710 [24. Т. 4. С. 243]), восходя- щий к галлицизму fond в английском языке. Вторичное заимствование франц. fond произошло в первые десятилетия XIX в.1: Его [хозяина] седая голова на фоне богатых занавесей с розовыми фигурами – вся эта блистательная пышность и вид старости, которая уже, очевидно, у порога могилы, внезап- но омрачили для меня всю картину… (Никитенко. Дневник. 1828). В 1840-е гг. фон используется не только в путевых заметках (что часто бывает признаком лексического заимствования), но и в расширительном, образном значении: Миросозерцание есть источник и основа литературы. Это фон, на котором рисуются ее картины, канва, по которой вышива- ются её узоры (В.Г. Белинский. Русская литература в 1840 году). Заим- ствование осуществлялось тремя графическими способами: иноязычным вкраплением (fond), транслитерацией (фонд), транскрипцией (фон), что вызывало разнобой довольно длительное время: Fond всему – слабый характер (Герцен, Дневник 1843 г.); Все эти разно- образные свойства и качества составляют либо фонд некоторых отдельных романов Сю, либо смешиваются между собой в одном и том же его произве- дении (Денегри [Л. Мечников]. Евг. Сю) (обе цитаты по: [2. С. 128]). Таким образом, в философско-литературном лексиконе 1840-х гг. по- явилось два термина для обозначения одного и того же понятия – кальки- рованное семантическое значение в уже известном слове грунт (нем. Grund, Hintergrund) и заимствованный галлицизм фон (fond); ср. возмож- ные прототипы – нем. der Grund / der Hintergrund der Weltanschauung ‘ос- нова, фон, грунт мировоззрения’ и франц. fond de littérature ‘фон литерату- ры’, fond de narration ‘фон повествования, рассказа’. Появление галлицизма в русском языке в уже сложившейся семантической зоне, занятой лексемами земля, поле, грунт, вызвало неприятие и осуждение новой лексемы: Недавно случилось мне прочесть где-то описание церковного облачения: «рытого малинового бархата по золотому фону с такими же воздухами». Помилуйте! Ризы употребляются у нас со введения христиан- ства, около тысячи лет, описания их, самые подробные, встречаются во всех памятниках, с древнейших времен <...> в «Выходах царских» или в «Дворцовых 1 Ю.С. Сорокин несколько ошибочно относит появление слова фон в русском языке только к 1840-м гг. [2. С. 128]. История грамматикализации предложно-падежной формы «на фоне» 51 разъездах» вы найдете эти описания на всякой странице, чистым русским языком, без иностранного слова! Если же так давно предки наши умели опи- сать облачения, не прибегая ни к какому фону, но нам-то как не стыдно не только не уметь выдумать русского названия, да и не знать старого, про- стого, ясного? Нам-то как стыдно терзать русское ухо каким-то фоном, которого никакой русский человек понять не может? (М. П. Погодин. Смесь // Москвитянин. 1853. № 6. С. 65); Недавно издатель «Москвитянина» заме- тил чудную фразу: «парча по золотому фону». По-русски говорилось: «по зо- лотой земле». Но все забыто, и язык составляется вновь! (N. N. // Москвитя- нин. 1853. № 11. С. 97) (все цит. по: [2. С. 128]). Очевидно, что, во-первых, ссылки Погодина на «памятники древней- ших времен» малоубедительны, поскольку указанные им тексты относятся к началу XVII в., когда и появились в русском языке кальки с польского земля, поле; во-вторых, аргументация к неуместности употребления заим- ствования фон касается только одного значения и тематики использования слов – сферы художественного украшения, раскраски ткани, живописного произведения; в-третьих, авторы цитат выступают против расширения но- вым заимствованием сложившегося синонимического ряда земля, поле, грунт с данным, художественно-ремесленным, значением и не учитывают дополнительные, абстрактные значения галлицизма фон1. Однако экспансию галлицизма фон в русском языке уже нельзя было остановить. На широкое употребление слова фон в 1850–1860-е гг. и его превращение в доминанту синонимического ряда указывают такие языковые примеры: Земля, или фон, их покрыт синею муравою довольно густого цве- та. По фону расположен узор в виде больших трав и цветов, покрытый поливою желтою, белою, коричневою и других цветов [19. С. 42]. Отметим, что в данном случае старое слово земля толкуется через новое слово фон, которое далее употребляется в качестве основного (по фону расположен). Ср. аналогичный случай со словом поле: Резьба была половинчатая на поле, или фоне, и сквозная, более или менее крупная и мелкая. Иногда фигуры, особо вырезанныя, набирались и наклеивались на фоне [29. С. 55]. О вытеснении из употребления слова грунт можно судить по изменению толкования слова фон в словаре А.Д. Михельсона: «Фон, фр. fond от лат. fundus, основание почвы. Грунт, общий цвет в вышиванье, картине, ткани и т. п.» [30. С. 658]. Через 10 лет из толкования исчезает слово грунт; фон – «общий цвет в картине, ткани и т. п.» [31. С. 522]. Употребление галлицизма фон в 1840–1850-х гг. в колоративном значении явно доминировало: …но по- смотришь на этих голых, длинноволосых людей, выделяющихся на фоне свет- лой зелени бананов, темных листьев кокосовых пальм и стройных арековых, и тотчас же переносишься воображением в Южную Америку (А.Д. Салтыков. 1 Такие упреки продолжались вплоть до конца XIX в. В небольшой книге автора «Неправильности в современном разговорном, письменном и книжном языке» (СПб., 1890), подписавшегося Н. Г., в качестве неуместных в русском «неправильных галли- цизмов» упомянуто (среди прочих) и слово фон [32. С. 21]. 52 А.В. Зеленин, Д.В. Руднев Письма из Индии. 1841); Сестре ее прислали материйку: это такое очарова- нье, которого просто нельзя выразить словами; вообразите себе: полосочки узенькие-узенькие, какие только может представить воображение человече- ское, фон голубой и через полоску все глазки и лапки, глазки и лапки, глазки и лапки… (Н.В. Гоголь. Мертвые души. 1842); Внутри одной из галерей, сзади портика, на потолке, есть картина, в которой на позолоченном фоне пред- ставлена битва четырех мавританских рыцарей с четырьмя кастильскими (В.П. Боткин. Письма об Испании. 1847). Предложно-падежная форма на фоне, употребляясь в колоративном значении, часто отражала калькированные французские глагольно- именные обороты: выделяться на фоне – se démarquer sur le fond, казаться на фоне – apparaître sur le fond, оттеняться на фоне – ombre sur le fond, рисоваться на фоне – dessiner sur le fond, сверкать на фоне – briller sur le fond и т.д.: Яркая зелень банана резко оттенялась на фоне темно-зеленых фиговых и грушевых деревьев (И.А. Гончаров. Фрегат «Паллада». 1855); На фоне занавески резко обрисовывался ее профиль (А.О. Осипович (Но- водворский). Тетушка. 1880). Таким образом, непосредственным источником предложно-падежной группы на фоне в русском языке следует признать франц. sur un/le fond в первичном колоративном значении. 3.2. Развитие релятивного значения в предложно-падежной группе на фоне Появление нового значения в словоформе на фоне было связано, во- первых, с расширением значения существительного фон; во-вторых, с во- влечением в сочетаемостный потенциал предложно-падежной группы но- вой, неколоративной лексики. Действительно, уже в представленных выше цитатах в семантике словосочетаний заключена сема сопоставления двух визуальных изображений, фигур, цветовых гамм. В расширительном упо- треблении (уже не с колоративами) эта сопоставительно-выделительная сема сохранялась и служила основой развития грамматического значения релятивности в предложно-падежной группе на фоне1. Ослабление связи с визуальным контекстом привело к постепенной трансформации выдели- тельного значения в значение сравнения, противопоставления, контраста. Эти семантико-грамматические процессы стали активно протекать в рус- ском языке начиная с 1860-х гг.: Так некоторые впечатления почему-то делаются неизгладимыми и выделяются ярко на фоне памяти (Н.И. Пи- рогов. Вопросы жизни. Дневник старого врача. 1879–1881); Только два че- ловека выделялись на фоне общей почтительности, размеренно мягких и 1 «[Л]юбая материя, и материя языка в том числе, никуда не исчезает и ниоткуда не появляется. Следовательно, и значение материи знаменательного слова в процессе его перехода в служебное тоже никуда не исчезает, оно лишь преобразуется в иное каче- ство» [33. С. 65]. История грамматикализации предложно-падежной формы «на фоне» 53 медленных движений и сдержанного выражения лиц… (А.И. Эртель. Гар- денины, их дворня, приверженцы и враги. 1889). Развитие сравнительно-сопоставительного значения на месте выдели- тельного – важное условие для появления у словоформы на фоне релятив- ного значения, которое втягивало ее в круг служебной лексики. К концу XIX – началу XX в. оборот «на фоне + существительное в Р. п.» приобрел контрастивное значение (значение противопоставления), которое производно от его исходного, выделительного значения; ср.: выде- литься – ‘обособиться, отделиться от общего, целого’ [34. Т. 1. С. 252], противопоставить – ‘сравнить, сопоставить с кем-, чём-л., указав несход- ность, противоположность признаков одного и другого, дать рядом что-л. несходное, противоположное по каким-л. признакам’ [34. Т. 3. С. 534]. Выделение изображения на общем фоне включает в себя операцию отгра- ничения, которая имеет перцептивный характер; применительно к карти- нам указание на фон часто содержит рационально-оценочный компонент резкого отделения, противопоставления изображения и фона: …и повсюду всеобщее недовольство, рост оппозиционной партии, открытые возму- щения рабочего народа, готовые перейти в затяжную революцию во имя социализма и свободы, и – на фоне всего этого – террористические ак- ты… (Б.В. Савинков (В. Ропшин). Воспоминания террориста. 1909). Контрастивное значение словоформы сохраняется и сегодня: Бурный роман королевича с великой американкой на фоне пуританизма первых лет революции воспринимался в московском обществе как скандал, что усугубилось довольно значительной разницей лет между молодым короле- вичем и босоножкой бальзаковского возраста (В.П. Катаев. Алмазный мой венец. 1975–1977); На фоне кризиса, который настиг некоторых ее сосе- дей, Магадан выглядит островком спокойствия и благополучия (А. Гра- дов. «Медведи» залили партийный фундамент. 2003). Предложное сочетание на фоне передает в этих случаях значение ‘в от- личие от’, ‘в противоположность’, а предложения, включающие эти соче- тания, обслуживают эпистемический (я думаю (считаю, полагаю и т.д.), что…), а не перцептивный модус. 3.3. Включение в поле обусловленности Значение противопоставления, возникающее в данных контекстах, вы- ступает как частный случай более общего грамматического значения обу- словленности одной ситуации другой. Уже с начала XX в. в предложно- падежной форме на фоне начинает развиваться причинно-следственное значение, хотя фиксируется это значение очень редко и не вполне отчетли- во: На фоне общей социальной суматохи, общего сдвига русской жизни эти личные разрывы со всем тем, с чем срослись и сжились дети, были для них мучительнейшей операцией, против которой протестовала и бо- ролась вся душа (В.В. Зеньковский. Детская душа в наши дни. 1925); У Виктора Гюго – на фоне бредовых грез и мучительных раздумий приго- 54 А.В. Зеленин, Д.В. Руднев воренного к смерти – сон ставится в непосредственное семантическое с ними соотношение, понимается как их субъективно-символическое разре- шение (В.В. Виноградов. Эволюция русского натурализма. Гоголь и До- стоевский. 1920–1929). Сочетание «на фоне + существительное в Р. п.» вводит в предложение вторую пропозицию, которая вследствие формы выражения (предложно- падежная форма) занимает подчиненное положение, является вторичной. Подчиненность одной пропозиции другой начинает восприниматься как обусловленность одной ситуации другой. Между тем значение сопостав- ления и противопоставления выражается в составе однородного ряда, где все компоненты имеют одинаковое формальное выражение и равноправны. Развитие подчиненности, обусловленности на основе исходного сравни- тельно-сопоставительного значения было вызвано не только различным фор- мальным выражением двух пропозиций, но и исходным лексическим (колори- стическим) значением конструкции, в которой не просто происходит цветовое сопоставление задней части и главной фигуры (фигур) изображения, но и их неодинаковое акцентирование – описание задней части (фона) изображения, в отличие от главной фигуры, не находится в коммуникативном фокусе. Наконец, две пропозиции в составе предложений с предложным выра- жением на фоне различаются не только способом оформления (одна из них выражена финитным глаголом, а другая – существительным в Р. п.) – они могут различаться и коммуникативным статусом: основной предикат отно- сится к реме высказывания, тогда как отглагольное существительное – способ вторичной номинации ситуации, т.е. способ ее переноса в тему вы- сказывания1. Следствием этого является частотное употребление сочета- ния «на фоне + существительное в Р. п.» в абсолютном начале предложе- ния; например: На фоне его [Льва Гумилева] последних интервью по теле- видению и в журналах эти простые, человечные слова звучат для меня как просветление в затемненном сознании (Эмма Герштейн. Лишняя любовь. 1985–2002); На фоне фундаментальных перемен в международной среде, нарастания неуправляемости и самых разнообразных угроз нам необходим новый глобальный консенсус ответственных сил (Владимир Путин. Опти- мистичный пессимизм. 2014). Коммуникативная функция, наряду с различным формальным выраже- нием и остатками исходного лексического значения, также способствует созданию неравноправия между двумя пропозициями и развитию между ними отношений обусловленности на месте значения сопоставления и про- тивопоставления. Значение обусловленности, которое переводится предложным выраже- нием на фоне, оказалось широко востребовано в публицистических текстах. Одной из возможных причин этого является отсутствие у этого предложного выражения стилистической окраски научного и делового 1 Аналогичные наблюдения и выводы при анализе других предложно-падежных групп см. в работе [35]. История грамматикализации предложно-падежной формы «на фоне» 55 стиля, с одной стороны, и диффузность, неопределенность значения обу- словленности – с другой. Можно констатировать, что в современном русском языке предложно- падежная форма на фоне имеет три значения, отражающих три разные хронологические стадии ее развития: 1) выделительное: Ночная гроза на фоне звездного неба… (Эксперт. 2014. № 11 (890)); 2) сравнительно-противопоставительное (= в отличие от, в противоре- чии с, не в пример): Рост стоимости бензина идет на фоне снижения ко- тировок мирового рынка (Известия. 2014.07.09); 3) причинно-следственное (= в связи с, вследствие): Этот пакт был принят еще в конце 1990-х годов, но Еврокомиссия ужесточила контроль над его соблюдением в 2012 году на фоне европейского долгового кризиса (РБК Дейли. 2014.07.01). Выводы 1. Вхождение лексемы фон в состав русского языка произошло дважды: в начале XVIII в. как единичного варваризма, не имевшего продолжения и развития в языке, и в первой трети XIX в. К середине XIX в. происходит сложение синонимического ряда со значением обозначения общего цвета (картины, ткани, полотна) с участием ранних калек (XVII в.) из польского поле, земля и заимствованного в XVIII в. германизма грунт. К середине XIX в. слово фон становится доминантой синонимического ряда, посте- пенно оттесняя другие элементы. 2. Слово фон было заимствовано как в колоративном значении, семантиче- ски пересекаясь и накладываясь на семантику лексем поле, земля, грунт, так и в более абстрактном значении ‘общий план’. Калькирование глагольно- именных сочетаний из французского языка, включавших в свой состав пред- ложно-падежную форму на фоне (первоначально в колоративном значении), к 1860-м гг. привело к расширению сочетаемости лексемы фон со словами- неколоративами. Внутриязыковой причиной послужило межстилевое переме- щение выражения из профессионально-ограниченной сферы живописи, обо- значения социально-статусной (геральдика), церковно-изобразительной терми- нологии в область развивающейся демократической публицистики 1860– 1870-х гг. Этот семантико-стилистический процесс происходил как расширение семантической валентности словоформы на фоне для выражения более аб- страктных логико-предметных отношений во внеязыковой действительности. 3. Развитие у предложно-падежной формы на фоне функциональных при- знаков предлога к концу XIX в. стало возможным благодаря ослаблению или даже утрате связи с визуальным (колоративным) контекстом и формированию контекстуального выделительного грамматического значения на основе исход- ного лексического. Сочетание на фоне + существительное в Р. п. стало обозна- чать ситуацию, в противопоставлении которой описывается действие, выра- женное предикатом предложения; процесс грамматикализации выражения шел 56 А.В. Зеленин, Д.В. Руднев рука об руку с изменением и углублением логико-семантической структуры пропозиции. Предложение приобрело полипропозитивный характер. 4. Значение контраста, противопоставления, передающееся предлож- ным выражением на фоне, явилось результатом трансформации исходного выделительного значения. Причинно-следственное значение в аналоге предлога на фоне стало формироваться в начале XX в., но в первые деся- тилетия XXI в. обнаруживает очевидную усиливающуюся тенденцию к развитию более общего значения обусловленности. Таким образом, можно утверждать, что аналог предлога на фоне существует в русском языке в такой функции уже по крайней мере сто лет, однако эту квалификацию получил только на рубеже XXI в. 5. Развитие значения обусловленности характерно и для иноязычных ана- логов предложно-падежной формы на фоне: sur un fond во французском язы- ке, en el ambiente в испанском, taustalla в финском, a háttérben в венгерском, mot bakgrund в шведском, vor dem Hintergrund в немецком, against the background в английском. По-видимому, следует говорить о языковой грамма- тической модели, возникшей под воздействием некоторых доминирующих в электронно-медийной коммуникации языков при выражении грамматическо- го значения обусловленности (the meaning of conditionality). Это явление фик- сируется зарубежными исследователями в последние два десятилетия. Литература 1. Северная пчела. 1850. № 243. 28 сент. С. 969–972. 2. Сорокин Ю.С. Развитие словарного состава русского языка в 30–90-е годы XIX в. М. ; Л. : Наука, 1965. 565 с. 3. Богданов С.И., Рыжова Ю.В. Русская служебная лексика: Сводные таблицы. СПб. : Изд-во СПб. ун-та, 1997. 168 с. 4. Виноградова Е.Н., Клобукова Л.П. Предлог: большие проблемы маленькой части речи // Вестник РУДН. Сер.: Рус. и иностр. яз. и методика их преподавания. 2017. № 15 (3). С. 299–316. 5. Большой толковый словарь русского языка / гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб. : Но- ринт, 1998. 1534 с. 6. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. М. : Дрофа, 2000. 638, [1] с. 7. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. 4-е изд., доп. М. : А ТЕМП, 2006. 938, [3] с. 8. Ефремова Е.Ф. Толковый словарь служебных частей речи русского языка. 2-е изд., испр. М. : Астрель; АСТ, 2004. 814, [1] с. 9. Бурцева В.В. Словарь наречий и служебных слов русского языка. М. : Русский язык-Медиа, 2005. 750, [2] с. 10. Евтюхин В.Б. Категория обусловленности в современном русском языке и во- просы теории синтакстических категорий. СПб. : Изд-во СПб. ун-та, 1997. 197, [1] с. 11. Ли Жэньчжэ. Средства выражения сопоставительных отношений в простом предложении: отыменный релятив на фоне // Филологические науки. Вопросы теории и практики: научно-теоретический и прикладной журнал (Научный журнал). 2017. № 9 (75). С. 125−128. 12. Ли Жэньчжэ. Новообразования предложного типа в системе средств выражения сопоставительных отношений в современном русском языке : дис. … канд. филол. наук. Владивосток : ДВФУ, 2019. 132 с. История грамматикализации предложно-падежной формы «на фоне» 57 13. Словарь современного русского литературного языка : в 17 т. / гл. ред. В.И. Чернышев. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1949–1965. 14. Дополнения к Дворцовым разрядам, по поручению графа Дмитрия Николаевича Блудова собранныя из книг и столбцов преждебывших дворцовых приказов архива Оружейной палаты Иваном Забелиным. М., 1882. Ч. 1. XV с., 912 стб. 15. Словарь русского языка XI–XVII вв. / отв. ред. С.Г. Бархударов. Вып. 1–. М. : Наука: Азбуковник, 1975–. 16. Словарь обиходного русского языка Московской Руси XVI–XVII веков / под ред. О.С. Мжельской. Вып. 4. (Гагара – Гуща). СПб. : Наука, 2011. 310, [2] с. 17. Słownik języka polskiego. Wilno : wydany staraniem i kosztem Maurycego Or- gelbranda, 1861. T. 1–2. 18. Словарь русского языка XVIII в. / гл. ред. Ю.С. Сорокин. Вып. 1–6. Л. : Наука, 1984–1991; Вып. 7–. СПб. : Наука, 1992–. 19. Забелин И.Е. Историческое обозрение финифтяного и ценинного дела в России. СПб., 1853. [2], 101 с. 20. Словарь церковно-славянскаго и русскаго языка, составленный Вторым отделе- нием Императорской Академии наук. СПб., 1847. Т. 1–4. 21. Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушаков. М. : Гос. ин-т «Сов. энцикл.»: ОГИЗ: Гос. изд-во иностр. и нац. слов., 1935–1940. Т. 1–4. 22. Национальный корпус русского языка. URL: https://ruscorpora.ru/new/index.html 23. Российский с немецким и французским переводами словарь, сочиненный надворным советником Иваном Нордстетом. Ч. 1: А–Н. СПб., 1780. [4], 434 с. 24. Полной французской и российской лексикон, с последняго издания лексикона Французской академии на российской язык переведенный собранием ученых людей. Т. 1, ч. 1–2: От А до К. СПб., 1786. [8], 1–346, [2], 347–684 с. 25. Яновский Н.М. Новый словотолкователь, расположенный по алфавиту… Ч. 1: От А до И. СПб., 1803. [8], IV с., 868 стб. 26. Башуцкий А.П. Возобновление Зимнего дворца в Санктпетербурге. СПб. : Гут- тенберг. тип., 1839. 136 с. 27. Эртель В.А. Французско-русский словарь, извлеченный из новейших источни- ков В. Эртелем. СПб., 1841. Т. 1. [1], VIII, 572 с. 28. Архив князя Ф.А. Куракина, издаваемый под ред. М. И. Семевского. Кн. 1–10. СПб., 1890–1902. 29. Древности Российскаго государства, изданныя по высочайшему повелению. Отд. 1: Св. иконы, кресты, утварь храмовая и облачение сана духовнаго. М., 1849. VIII, IV, XLIII, 174, [1] с. 30. Михельсон А.Д. Объяснение 25 000 иностранных слов, вошедших в употребле- ние в русский язык, с означением их корней. М., 1865. [2], 718 с. 31. Михельсон А.Д. Объяснение всех иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с объяснением их корней. М., 1876. 560, [2] с. 32. Н. Г. Неправильности в современном разговорном, письменном и книжном язы- ке. СПб., 1890. 23 с. 33. Конюшкевич М. О механизме опредложивания знаменательной лексики // Лінгвістичні студії: Зб. наук. праць. Вип. 13 / под ред. А. Загнітко. Донецьк, 2005. С. 65−70. 34. Словарь русского языка : в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. 3-е изд., стереотип. М. : Русский язык, 1985–1988. 35. Конюшкевич М. Функциональный потенциал полнозначных слов для образова- ния предлогов // Функцыянальныя аспекты словаўтварэння. Даклады ІХ Міжнароднай навуковай канферэнцыі Камісіі па славянскаму словаўтварэнню пры Міжнародным камітэце славістаў. Мінск, Беларусь, 9–14 кастрычніка 2006 г. Iнстытут мовазнаўства імя Якуба Коласа НАН Беларусi. Мiнск : Права і эканоміка, 2006. С. 115–121. 58 А.В. Зеленин, Д.В. Руднев “What Does This Fon Mean?”: The History of Grammaticalization of the Prepositional Case Form Na Fone Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiya – Tomsk State University Journal of Philology. 2021. 74. 43–60. DOI: 10.17223/19986645/74/3 Aleksandr V. Zelenin, Tampere University (Tampere, Finland). E-mail: aleksandr.zelenin@tuni.fi Dmitriy V. Rudnev, Herzen State Pedagogical University of Russia (Saint Petersburg, Russian Federation); Saint Petersburg State University (Saint Petersburg, Russian Federation). E-mail: rudnevd@mail.ru Keywords: auxiliary words, prepositional case form, transition to preposition, grammaticalization, derivative preposition. The aim of the article is to comprehensively study the mutual influence of semantic, lexical, grammatical (primarily syntactic) factors that explain the genesis of a new analogue of a preposition in Russian na fone ‘against the background’. Various sources were used as material of research: fiction, dictionaries of Russian and foreign languages, modern mass media texts. Research methods are diachronic, component analysis, definitional, case study. When it appeared in Russian, the lexeme fon (from French fond) entered into a lexical- semantic interaction with other synonymous words of the coloristic meaning: grunt ‘soil’ (from German Grund), zemlya ‘land’ (calque from Polish ziemia), pole ‘field’ (calque from Polish pole). During the second half of the 19th century, the word fon displaced the words grunt and pole in the coloristic meaning, and pushed to the periphery the word zemlya, which left the language in the second half of the 20th century. The earliest cases of using the prepositional-case form of na fone ‘against the background’ were associated with the expression of coloristic (differentiating) meaning: the prepositional-case group calqued the verb-nominal constructions of the French language, including the combination sur un fond (de). The expansion of the compatibility of the prepositional-case form na fone led to a gradual transformation of the differentiating meaning into the comparative one. The activation of the prepositional-case group na fone in the Russian language took place in the 1860s– 1880s in the texts of the scientific and journalistic style. Comparative meaning became the basis on which since the beginning of the 20th century the meaning of conditionality began to form. In modern Russian, the meaning of conditionality is the leading one in the prepositional-case form na fone. At the end of the 19th – beginning of the 20th centuries the group na fone entered into active interaction with the actant and rheme-theme structure of the sentence. The expression na fone signals the theme by directing the addressee’s attention to the rheme of the phrase. The introduction of this group into a sentence deepens its logical- semantic perspective, makes the sentence polypropositive. The prevailing use of expression na fone in scientific and mass media texts in recent decades has found support in active interaction with foreign language sources and corresponding genres of texts, for example, sur un fond (de) in French, vor dem Hintergrund in German, against the background in English. It allows us to assert that the expression na fone is included in the repertoire of lexico- grammatical universals when expressing the grammatical meaning of conditionality. References 1. Severnaya pchela. (1850) 243 (28 September). pp. 969–972. 2. Sorokin, Yu.S. (1965) Razvitie slovarnogo sostava russkogo yazyka v 30–90-e gody XIX v. [The development of the vocabulary of the Russian language in the 1830s–1890s]. Moscow; Leningrad: Nauka. 3. Bogdanov, S.I. & Ryzhova, Yu.V. (1997) Russkaya sluzhebnaya leksika: Svodnye tablitsy [Russian functional vocabulary: Summarizing tables]. St. Petersburg: Izd-vo SPb. 4. Vinogradova, E.N. & Klobukova, L.P. (2017) Preposition: The Biggest Challenges of a Small Part of Speech. Vestnik RUDN. Ser.: Rus. i inostr. yaz. i metodika ikh prepodavaniya – RUDN Journal of Russian and Foreign Languages Research and Teaching. 15 (3). pp. 299– 316. (In Russian). История грамматикализации предложно-падежной формы «на фоне» 59 5. Kuznetsov, S.A. (ed.) (1998) Bol’shoy tolkovyy slovar’ russkogo yazyka [Large explanatory dictionary of the Russian language]. St. Petersburg: Norint. 6. Babaytseva, V.V. (2000) Yavleniya perekhodnosti v grammatike russkogo yazyka [Phenomena of transitivity in the grammar of the Russian language]. Moscow: Drofa. 7. Ozhegov, S.I. & Shvedova, N.Yu. (2006) Tolkovyy slovar’ russkogo yazyka: 80 000 slov i frazeologicheskikh vyrazheniy [Explanatory dictionary of the Russian language: 80,000 words and idioms]. 4th ed. Moscow: A TEMP. 8. Efremova, E.F. (2004) Tolkovyy slovar’ sluzhebnykh chastey rechi russkogo yazyka [Explanatory Dictionary of Functional Parts of Speech of the Russian Language]. 2nd ed. Moscow: Astrel’; AST. 9. Burtseva, V.V. (2005) Slovar’ narechiy i sluzhebnykh slov russkogo yazyka [Dictionary of adverbs and functional words of the Russian language]. Moscow: Russkiy yazyk-Media. 10. Evtyukhin, V.B. (1997) Kategoriya obuslovlennosti v sovremennom russkom yazyke i voprosy teorii sintaksticheskikh kategoriy [The category of conditionality in the modern Russian language and issues of the theory of syntactic categories]. St. Petersburg: St. Petersburg State University. 11. Li Renzhe. (2017) Means to Express Comparative Relations in a Simple Sentence: Denominative Relative na fone “Against the Background”. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 9 (75). pp. 125−128. (In Russian). 12. Li Zhen’chzhe (2019) Novoobrazovaniya predlozhnogo tipa v sisteme sredstv vyrazheniya sopostavitel’nykh otnosheniy v sovremennom russkom yazyke [New formations of the prepositional type in the system of means of expressing comparative relations in modern Russian]. Philology Cand. Diss. Vladivostok: FEFU. 13. Chernyshev, V.I. (ed.) (1949–1965) Slovar’ sovremennogo russkogo literaturnogo yazyka: v 17 t. [Dictionary of the modern Russian literary language: in 17 volumes]. Moscow; Leningrad: USSR AS. 14. Zabelin, I. (1882) Dopolneniya k Dvortsovym razryadam, po porucheniyu grafa Dmitriya Nikolaevicha Bludova sobrannyya iz knig i stolbtsov prezhdebyvshikh dvortsovykh prikazov arkhiva Oruzheynoy palaty Ivanom Zabelinym [Additions to the palace register books collected on behalf of Count Dmitry Nikolayevich Bludov from books and columns of former palace prikazes from the archive of the Armory Chamber by Ivan Zabelin]. Part 1. Moscow: Universitet. tip. (M. Katkov). 15. Barkhudarov, S.G. (ed.) (1975–present) Slovar’ russkogo yazyka XI–XVII vv. [Dictionary of the Russian language of the 11th–17th centuries]. Moscow: Nauka; Azbukovnik. 16. Mzhel’skaya, O.S. (ed.) (2011) Slovar’ obikhodnogo russkogo yazyka Moskovskoy Rusi XVI–XVII vekov [Dictionary of the everyday Russian language of Moscow Rus of the 16th–17th centuries]. Vol. 4. St. Petersburg: Nauka. 17. Orgelbrand, M. (1861) Słownik języka polskiego. T. 1–2. Wilno: wydany staraniem i kosztem Maurycego Orgelbranda. 18. Sorokin, Yu.S. (ed.) (1984–present) Slovar’ russkogo yazyka XVIII v. [Dictionary of the Russian language of the 18th century]. Leningrad; St. Petersburg: Nauka. 19. Zabelin, I.E. (1853) Istoricheskoe obozrenie finiftyanogo i tseninnogo dela v Rossii [Historical review of the enamel and glaze business in Russia]. St. Petersburg: tip. Ekspeditsii zagotovleniya gos. bumag. 20. Second Department of the Imperial Academy of Sciences. (1847) Slovar’ tserkovno- slavyanskago i russkago yazyka, sostavlennyy Vtorym otdeleniem imperatorskoy Akademii nauk [Dictionary of the Church Slavonic and Russian languages, compiled by the Second Department of the Imperial Academy of Sciences]. Vols 1–4. St. Petersburg: Imperial Academy of Sciences. 21. Ushakov, D.N. (ed.) (1935–1940) Tolkovyy slovar’ russkogo yazyka [Explanatory dictionary of the Russian language]. Vols 1–4. Moscow: Gos. in-t “Sov. entsikl.”; OGIZ; Gos. izd-vo inostr. i nats. slov. 60 А.В. Зеленин, Д.В. Руднев 22. Russian National Corpus. [Online] Available from: https://ruscorpora.ru/ new/index.html (In Russian). 23. Nordstet, I. (1780) Rossiyskiy s nemetskim i frantsuzskim perevodami slovar’, sochinennyy nadvornym sovetnikom Ivanom Nordstetom [Russian dictionary with German and French translations, composed by court councilor Ivan Nordstet]. Part 1. St. Petersburg: tip. I. K. Shnora. 24. Anon. (1786) Polnoy frantsuzskoy i rossiyskoy leksikon, s poslednyago izdaniya leksikona Frantsuzskoy akademii na rossiyskoy yazyk perevedennyy sobraniem uchenykh lyudey [A complete French and Russian lexicon, translated into Russian from the latest edition of the lexicon of the French Academy by a team of learned people]. Vol. 1 (1–2). St. Petersburg: Imperial Academy of Sciences. 25. Yanovskiy, N.M. (1803) Novyy slovotolkovatel’, raspolozhennyy po alfavitu… [A new explanatory dictionary, arranged alphabetically ...]. Part 1. St. Petersburg: Imperial Academy of Sciences. 26. Bashutskiy, A.P. (1839) Vozobnovlenie Zimnego dvortsa v Sanktpeterburge [Restoration of the Winter Palace in St. Petersburg]. St. Petersburg: Guttenberg. tip. 27. Ertel’, V.A. (1841) Frantsuzsko-russkiy slovar’, izvlechennyy iz noveyshikh istochnikov V. Ertelem [French-Russian dictionary extracted from the latest sources by V. Ertel’]. Vol. 1. St. Petersburg: tip. N. Grecha. 28. Semevskiy, M.I. (ed.) (1890–1902) Arkhiv knyazya F.A. Kurakina [Archive of Prince F.A. Kurakin]. Books 1–10. St. Petersburg: tip. V. S. Balasheva. 29. Solntsev, F. (1849) Drevnosti Rossiyskago gosudarstva, izdannyya po vysochayshemu poveleniyu. Otd. 1: Sv. ikony, kresty, utvar’ khramovaya i oblachenie sana dukhovnago [Antiquities of the Russian state, published by the highest command. Part 1: Holy icons, crosses, temple utensils and vestments of the dignity of the spiritual]. Moscow: tip. Aleksandra Semena. 30. Mikhel’son, A.D. (1865) Ob”yasnenie 25 000 inostrannykh slov, voshedshikh v upotreblenie v russkiy yazyk, s oznacheniem ikh korney [Explanation of 25 000 foreign words that have come into use in the Russian language, with an explanation of their roots]. Moscow: A. I. Manukhin. 31. Mikhel’son, A.D. (1876) Ob”yasnenie vsekh inostrannykh slov, voshedshikh v upotreblenie v russkiy yazyk, s ob”yasneniem ikh korney [Explanation of all foreign words that have come into use in the Russian language, with an explanation of their roots]. Moscow: tip. Indrikh. 32. N.G. (1890) Nepravil’nosti v sovremennom razgovornom, pis’mennom i knizhnom yazyke [Irregularities in modern spoken, written, and bookish language]. St. Petersburg: tip. I.N. Skorokhodova. 33. Konyushkevich, M. (2005) O mekhanizme opredlozhivaniya znamenatel’noy leksiki [On the mechanism of notional vocabulary’s transformation into prepositions]. In: Zagnitko, A. (ed.) Lіngvіstichnі studії [Linguistic Studies]. Vol. 13. Donetsk: Donetsk National University. pp. 65−70. 34. Evgen’eva,A.P. (ed.) (1985–1988) Slovar’ russkogo yazyka: v 4 t. [Dictionary of the Russian language: in 4 volumes]. 3rd ed. Moscow: Russkiy yazyk. 35. Konyushkevich, M. (2006) [Functional potential of notional words for the formation of prepositions]. Funktsyyanal’nyya aspekty slovaўtvarennya [Functional aspects of word formation]. Proceedings of the International Conference. Minsk, Belarus. October 9–14, 2006. Minsk: Prava і ekanomіka. pp. 115–121. (In Russian).